Лена вздохнула. Вот были времена! Не то, что сейчас. Мода, тусовки, шоу, блоги, сплетни от скуки, вечное соперничество в области блеснуть интеллектом… Она поморщилась. Где блестят-то?! Все в тех же модных тусовках, шоу, блогах, сплетнях. Один треп. Пожалуй, зря она с неприязнью оценила того мальчишку, что был у нее на экскурсии полгода назад и обругал бронекомбинезон Древних. Парнишка собрался стать космоспасателем — достойная профессия для настоящего мужчины! Скольких таких она знает лично? Ровно двоих, причем один из них Дэльфи. А скольких людей она знает вообще? Вот именно, тысячи. А если брать заочно, то, наверное, миллионы… Мать говорит, что эти романтические настроения с возрастом пройдут. Ну… двадцать три года — это, конечно, не сто двадцать три, но тяга к сказкам обычно проходит лет на пять раньше… или не проходит вообще никогда. Лена тихонько прыснула. Похоже, это как раз ее случай. Она даже живет в доме, стилизованном под витую игловидную башню сказочного волшебника. Между прочим, очень романтично и красиво! На всей Земле таких домов меньше сотни, два с половиной года пришлось ждать, когда освободится хотя бы один из них. Но сейчас ее путь лежит мимо сказочной иглы.
Она увеличила скорость, и вскоре яхта достигла околоземной орбиты. Девушка сверилась с навигационными данными и заняла свободный форсажный коридор. Прежде чем набрать ускорение, она еще раз посмотрела на удаляющийся шар сине-зеленой планеты, опоясанный кольцом Прайма. Отсюда, из космоса, Земля сияла другой красотой. На фоне укрытой энергокуполами Луны, бесконечного металла орбитальных станций и сотен тысяч космических кораблей, роящихся вокруг, планета казалась отлитой из тонкого хрусталя, наполненного чистой лазурью, внутри которой искусный ювелир выгравировал очертания материков и белоснежных полей облачных массивов. Невольно возникало желание запретить прикасаться к этой тончайшей работе, иначе любое неосторожное движение может разбить столь хрупкое изящество совершенства.
Недаром предки сразу после возрождения Земли издали закон о кислородных планетах земного типа, ставший непреложным каноном Содружества. На таких планетах запрещалась всякая индустриальная, производственная и даже коммерческая деятельность. Здесь можно только жить. Все остальное вынесено на орбиту, на теплых зеленых планетах не существует даже дорог. Раньше, тысячу лет назад, еще были стратегические магистрали, существовавшие в строго ограниченном количестве, но потом убрали и их. Да и зачем они нужны? Сейчас у каждого есть космическая яхта, а у любителей дальних полетов — и не одна. И всегда можно вызвать государственный флаер или космокатер, если тебе попросту лень лететь на своей машине. Лена была полностью солидарна с составителями закона. Такую красоту нельзя портить шахтами или заводами, пусть даже при нынешнем уровне научно-технического прогресса их сложно заметить и пролетая в непосредственной близости.
Демонстрационная область устройства ближней связи вспыхнула изображением тучного мужчины в костюме диспетчера внутрисистемных полетов. Выход на связь живого человека ничуть не удивлял: все кругом автоматизировано, искусственные интеллектуальные системы никогда не ошибаются и самостоятельно производят все операции, оставляя на долю человека-оператора лишь пассивный контроль по принципу «на всякий случай». И потому диспетчеры, чтобы не умереть от скуки, часто лично выдавали взлетные коридоры судам, выставлявшим запросы на получение форсажной трассы без пометки «срочно». Если, конечно, система опознавания подтверждала, что судно ведет не автопилот. Говорят, среди диспетчеров это считается хорошей приметой, ибо люди редко отключают автоматическое пилотирование и увидеть человека в пилотском кресле удается не часто. В брачных социальных сетях даже ходят истории о том, как в результате таких вот переговоров люди находили друг друга и создавали пары. Впрочем, к этому Лена относилась с большим скепсисом, хотя, конечно, всякое может быть.
— Гражданка Лена Нисс, диспетчер Глен Хлакки, седьмой Земной сектор, — отработанной скороговоркой представился диспетчер. — Ваш запрос на предоставление форсажного коридора удовлетворен…
Он удивленно замолк на полуслове, с неприкрытым изумлением разглядывая сидящую в пилотском кресле девушку в гермокомбинезоне боевого флота Содружества времен Последней Войны. От неожиданности мужчина забыл, зачем, собственно, выходил на связь. Лена, подражая старым документальным съемкам об Алисе, расправила плечи, принимая уверенную позу. От этого движения ее грудь приподнялась, и облегающий материал комбинезона повторил ее форму. Направленный в глаза девушке взгляд диспетчера, привыкшего к современной пышной моде и отсутствию форм, непроизвольно упал ниже. Пару секунд Лена наслаждалась произведенным фурором, после чего с предельно серьезным выражением лица ответила:
— Рада слышать вас, диспетчер Хлакки. Могу я узнать номер моего взлетного коридора?
— Что? — вздрогнул тот и тут же спохватился. — А… да, да, немедленно! — диспетчер принялся тыкать пальцем в светящуюся в воздухе область управления, от волнения, кажется, забыв, что подключен к компьютеру через нейроинтерфейс. — Номер успешно загружен в ваш навигатор!
— Данные получены, — подтвердила Лена. — Спасибо, диспетчер Хлакки.
Теперь, согласно инструкции, ему пора отключаться. Но мужчина медлил, явно пытаясь протянуть время. Пауза затянулась чуть ли не на пять секунд, и он с надеждой спросил:
— Возможно, я могу вам помочь чем-нибудь еще?
Диспетчер честно прилагал все усилия для того, чтобы смотреть Лене в глаза, но взгляд постоянно подводил его, скользя по ее стройному телу, затянутому в облегающий гермокомбинезон.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась девушка, — других вопросов у меня не имеется. Желаю успешного дежурства. — Диспетчер поник, и она отключилась.
— Ага! — с веселым триумфом хихикнула девушка. — Работает!
Она заняла предоставленный форсажный коридор и начала ускорение, предвкушая реакцию, которую вызовет ее появление на собрании клуба в таком облачении. В «Эпосе» она состоит уже пятый год, завсегдатаи так или иначе знакомы друг с другом, так что производить глубоко интеллектуальное впечатление на давнишних соратников не обязательно. Гораздо интереснее удивить всех, тем более что предстоящее заседание обещает быть непростым. Клубу исполняется пятьсот лет, и самые фанатичные поклонники исторической реставрации еще полгода назад заявили, что объединяют усилия для организации некоего исключительного шоу. Столь солидный и торжественный юбилей просто обязан быть отмечен чем-то неординарным, и Лена подозревала, что мужчины подготовили далеко не самый тривиальный сюрприз. Недаром общий сбор клуба был назначен на Иилату, материнской планете Империи, причем всех сразу предупредили, что это именно место предварительного собрания. Оттуда все участники празднества направятся куда-то еще, и уже заказан общественный транспорт на двести тысяч персон, а конечная точка маршрута до сих пор держится в секрете. Сюрприз обещает быть, это несомненно. И ее маленькое костюмированное шоу будет как нельзя кстати. Заодно можно лишний раз понервировать модных подруг своим неинтеллектуальным подходом к внешности.
Яхта перешла на сверхсветовую скорость, и навигатор объявил, что время в пути до Ноль-Врат в систему Дээ Ии составит сорок минут. Лена поерзала в пилотском кресле, заставляя его удобнее охватить тело, и включила изображение исполинской конструкции Врат. Участок ноль-перехода между материнскими системами Содружества и Империи был самым первым шагом двух цивилизаций на пути создания общей сети Ноль-Врат. Его торжественное открытие производилось еще при Великом Серебрякове. Врата так и стоят с тех пор недалеко от Плутона, где их собрали двенадцать веков назад. В те времена технология была еще сырой, и Академии Наук обеих цивилизаций, решив, что излишних предосторожностей не бывает, разместили Врата подальше от центра столичных систем. С тех пор технология стала совершенной, более новые Врата расположили гораздо ближе и удобнее. Со временем все объединенное пространство оказалось соединено разветвленной сетью ноль-переходов. Ноль-Врата многократно модернизировались и перестраивались, но самый первый участок в знак памяти оставили автономным и без внешних изменений.